я называю проблемы IWPR на Кавказе выдавливанием независимых журналистов

04

Mar

мои знакомые, работавшие на регнуме, попросили меня прокомментировать ситуацию с IWPR на Кавказе, что я и сделал, я несколько удивился, что они пошли на публикацию моего ответа, должен сказать, что он не исчерпавающий, я думал, последуют еще вопросы, а они взяли и опубликовали то, что я им послал с первого раза, я собственно не в претензии, наоборот, благодарен за публикацию:

“Пока я был в должности координатора Британского Института по освещению войны и мира (ИОВМ/IWPR) по Северному Кавказу мне регулярно приходилось слышать о том, как те или иные должностные лица, чаще всего из ФСБ за глаза меня называли “английским шпионом”. Я не придавал этому особого значение, так как понимал, что эти люди либо злонамеренно лгут, либо пребывают в плену собственных иллюзий. Так или иначе, но совесть моя была совершенно чиста, и я спал абсолютно спокойно. В июне 2006 г. с подачи ФСБ мною вдруг заинтересовались налоговые органы Северной Осетии-Алании, подозревая меня в уклонении от налогов. У меня действительно были проблемы с налогами, поскольку организация наша не была зарегистрирована. Хотя мы и подавали заявку на регистрацию, в правительстве Северной Осетии ее отклонили в свое время без объяснения причин. В то время действовал еще старый закон об НПО, который требовал разрешения от местных властей.

Налоги я заплатил вместе со штрафами и пенями в октябре 2006 г., даже практически не оспаривая предъявленные мне претензии, хотя как оказалось впоследствии, надо было. Налоговые органы переслали мои документы в отдел милиции по налоговым правонарушениям, те сами не знали зачем им переслали эти документы, если налоги уже уплачены. После некоторой паузы следователи решили возбудить дело против меня по статье о незаконном предпринимательстве, но их же собственный эксперт объяснил им, что мою деятельность нельзя назвать предпринимательством. Дело против меня все же возбудили об уклонении от уплаты налогов в январе 2007. В феврале провели обыск в моем офисе и изъяли два компьютера и документы, причем не только финансовые, но почему-то также и контактные данные журналистов, с которыми мы работали. Компьютеры обещали вернуть, как только изучат их содержимое, но так и не отдали до моего отъезда.

В мае 2007 я узнал, что выиграл конкурс на обучение в США, заявку, на которую подал еще в октябре 2006. Когда пришло время выезда я оставил своему адвокату для передачи следователям: поздравление посла США в РФ с выигрышем конкурса, ходайство о том, чтобы мое дело рассмотрели в суде в мое отсутствие, в связи с прохождением обучения зарубежом. Несмотря на то, что у меня не было ограничений на выезд из страны, после моего отъезда меня объявили в розыск и отказались рассматривать мое дело без меня.

Когда я уже был в США, я стал получать от своих знакомых дома предупреждения, что мое возвращение домой может быть опасно. Якобы российские власти меня даже собираются обвинить еще в каких-то преступлениях.

Для меня с самого начала было ясно, что власти меня преследуют как журналиста, а не как человека, имеющего налоговую задолженность. Моим ответом на такие преследования стало то, что я стал писать больше и гораздо более откровенно, поскольку у меня было чувство того, что моя журналистская работа возможно подходит к концу и надо подвести некоторые итоги. Такими итогами стала, к примеру, одна статья о том, что следы бесланской трагедии ведут, помимо других персонажей также к президенту РФ Владимиру Путину, другая о том, что российская политика на Кавказе все чаще напоминает старомодную колониальную политику метрополии, которая фактически тормозит развитие региона и т.д. Один из моих британских коллег даже как-то сказал мне, что я не должен так писать о Путине, так как это может быть использовано против меня в суде. Я ответил в том духе, что не только считаю себя вправе давать оценку, как президенту страны, так и другим должностным лицам, но даже считаю это своей гражданской обязанностью, поскольку помимо того, что я координатор ИОВМ, я еще и гражданин этой страны.

Мне кажется, Алан Цхурбаев работал очень хорошо, но я был почти уверен, что это дело только времени, когда придут и за ним. В его случае обвинения совсем смешные, основанные неизвестно на чем, но, к сожалению, в России правосудие фактически стоит не на защите законов, а исполняет роль орудия правительства и президента.

Идет целенаправленное выдавливание независимых журналистов из региона и это может означать то, что кое-какими силами в Кремле готовится провокация на всем или большей части Северного Кавказа. Помимо этого, налицо стремление изолировать регион от внешнего мира как можно сильнее. Но таким образом, регион изолируется не только от мира, но и от самой Российской Федерации. Я не верю, что такая политика может послужить решению тех проблем, которые существуют в регионе, скорее наоборот, следует ожидать общего ухудшения условий существования социума на Кавказе, а люди за пределами региона будут знать еще меньше, чем раньше о том, что реально происходит там. Это продолжение близорукой российской политики по завязыванию узлов на Северном Кавказе для распутывания будущими поколениями”.

16 years ago Short URL 13 Comments